Понедельник
07.10.2024
01:35
Block title
Категории раздела
Этнография и генеалогия адыгов. [85]
Войны. [20]
Библиотека. [62]
Известия европейских и русских авторов о черкесах. Благодарность Thietmar'у (сайт www.vostlit.info ) за предоставленные сканы по европейским авторам.
Поэзия [7]
Колонизация Кавказа. [34]
Видео файлы [27]
Аудио файлы [7]
Документы [16]
Юмор в сети [6]
Видеоролики
Разное [4]
Поиск
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа
Новые файлы
[19.02.2019][Колонизация Кавказа.]
Лермонтов в Тенгинском полку. (0)
[20.07.2018][Колонизация Кавказа.]
Дело под Бжедуховской 2 марта 1863 года. (0)
[17.01.2018][1-я мировая и гражданская.]
Аюб Шеуджен. Тропой суровой. (0)
Новое в форуме
  • Некоторые исторические факты. (5)
  • Участники Белого движения из Ассоколая. (0)
  • Жертвы политических репрессий. (2)
  • Новые статьи
    [21.05.2019][Статьи на русском.]
    И снова — на фронт (0)
    [10.05.2017][Статьи на русском.]
    Есть чем гордиться. (0)
    [11.10.2016][Статьи на русском.]
    Хаджибеч и Лелюх Анчоки (0)
    Аскъэлай
    Аскъэлай

    Аскъэлай (аул Ассоколай)

    Каталог файлов

    Главная » Файлы » Библиотека.

    О помидорах и политике.
    05.02.2011, 15:57
    Эндемические диспропорции советского сельского хозяйства создали в центральных областях России обширный неудовлетворен­ный спрос на плодоовощную продукцию, который в 60-х годах XX века начал структурировать в южных районах СССР разветвленную полу- и неле­гальную производительную систему. В рамках этой системы Адыгее досталась функция производства помидоров.

    История превращения помидоров в частнотоварную монокультуру Адыгеи известна лишь в общих чертах. Один из самых первых вопросов - каким образом удалось адыгейским сельским работни­кам избавиться от колхозных трудовых повинностей и приобрести землю - на конкретном уровне столь щекотлив, что на прямые ответы рассчитывать пока (т.е. в 1989 г.) не приходится. В общих чертах можно ска­зать следующее.

    Аульская крестьянская община оказалась весьма прочна. Да­же после ее уничтожения в период коллективизации в качестве реликтовых общественных структур, иногда на уровне лишь соци­альной памяти, продолжали существовать патриархальные семей­ные отношения, крестьянская трудовая этика, аульская взаимопо­мощь. Уровень десоциализации в ауле и казачьей станице никог­да не опускался так низко, как в русской деревне или в том же иногороднем хуторе, соседствующем с аулом. Неплохим индикатором запаса социальной прочности в данном случае выступает сте­пень распространения алкоголизма.

    Предгорья Адыгеи традиционно рассматривались как мало­продуктивный довесок к прикубанской степной "житнице", и это сохранило от хищнической сверхэксплуатации значительные земельные угодья. Хозяйство адыгейских колхозов традиционно более диверсифицированное, чем у задавливаемых планами по сда­че зерна и технических культур колхозов степной полосы. Ово­щеводство, ориентированное на крупные перерабатывающие комбинаты, начало развиваться в Адыгее еще в предвоенные годы.

    Помидорный бизнес аульчан вырос из приусадебного огород­ничества. Традиционно огородниками, снабжавшими рынки Красно­дара и других городов, были отнюдь не черкесы, а греки, бол­гары и молдаване, плюс некоторые иногородние "кулаки". Эти этносоциальные группы были уничтожены в ходе выселений 30-40-х годов, причем в ряде случаев их налаженные хозяйства включались в адыгейские колхозы в качестве полеводческих отделений.

    Ранее беднейшие аулы горных отрогов разбогатели благода­ря картофелю, который из-за жаркого степного климата и совет­ского планирования по монопольным ценам сбывается в городах и станицах Дона и Кубани. При колхозной системе в Адыгее сложи­лась странная ситуация, когда меньшее в сравнении со степной зоной Кубани плодородие почв оказалось фактором развития то­варного земледелия.
    До начала 60-х годов адыгейцы были одной из самых бедных групп населения Краснодарского края. На рынках они торговали в основном дровами и дикими каштанами, иногда рыбой и птицей. Переход на продажу овощей и открытие путей на базары центральной России произвел революцию в ауле. Приток денежной массы начал возрастать едва ли не в геометрической прогрессии. Ру­беж 60-70-х годов был отмечен качественным скачком в помидор­ной эпопее - от приусадебных участков и важной дополнительной статьи доходов происходит поворот к профессионализации и интенсификации. Начинается скрытый захват колхозных полей, спе­куляция государственными поставками помидоров, которые вместо давилен консервных комбинатов после пересортировки попадают на базары Москвы и Рязани. В это же время начинается продажа списываемых машин "Скорой помощи" "ГАЗ -21" - знаменитых и вож­деленных "Волг с фургоном", способных перевезти за сутки из любого аула в столицу полторы тонны томатов. На огородах по­являются трактора и культиваторы, удобрения и пленка для пар­ников.

    В условиях Советского Союза все вышеперечисленное могло быть сделано только при условии подкупа множества государствен­но-колхозных властных распорядителей, от председателя до пашущего тракториста, от завскладом, выносящего удобрения и пленку, до шофера, доставляющего нелегальный груз ночью во двор нового хозяина. Получала, конечно же, свою долю и мили­ция, закрывавшая глаза и начатые было дела.

    Так формировался механизм перекачки денежных средств из центральных областей России в Адыгею с дальнейшей поставкой этих средств в каналы коррупции (обеспечение государственно­го невмешательства, откуп от милиции и всевозможных контро­лирующих инстанций, приобретение стройматериалов, нелегаль­ная аренда техники, личное потребление - приобретаемые у спе­кулянтов золото, хрусталь, ковры, мебель, позднее - контра­бандная аудио и видеоаппаратура, одежда, престижные мелочи из Новороссийской припортовой толкучки или краснодарской "Бе­резки", и т.д.).

    Параллельно надстраивались механизмы передачи средств от нелегальной деятельности в верхние эшелоны. Например, уже оплаченные колхозами (безналично, т.е. почти неденьгами) ма­шины и трактора, товар для сельских магазинов, стройматериалы попросту не отравлялись с баз и железнодорожных станций по адресам без подношений владетелям-распорядителям перераспре­делительных структур. Однако нейтральным каналом перекачки средств наверх стала партийная организация с ее четкой иерархичностью и традиционно центральным положением в структуре советской власти.

    Помидорная эпопея изменила облик адыгейского этноса так, как не изменили ни русское завоевание, ни коллективизация. Стремительно, буквально на глазах, исчезают элементы традици­онной культуры и жизненного уклада. Сохраняются лишь те, которые приобрели новые функции в современной общественной системе. Товарное огородничество, основанное на сверхэксплуатации женщин, привело к усилению традиционного мужского пре­обладания в семье. Необходимость кооперировать усилия в процессе производства и сбыта возродила клановую взаимопомощь, но крупные суммы денег и сама обстановка нелегального "агро-клондайка" регулярно вносят в эту среду конфликты, которые призваны решать старики, чей авторитет также сохраняется в большинстве аулов. Пожалуй, это единственная авторитетная власть, имеющая моральную санкцию. Оформление своего рода даннической арендной системы возродило псевдотрадиционные формы клиентельских взаимоотношений. Уже говорилось о трибализме в партгосаппарате, но даже в аулах отмечаются попытки возродить некоторые аристократические княжеские комплексы в сфере и брачных отношений, и потребления, что выглядит, как правило, довольно нелепо и есть очевидное проявление нуворишеской психологии.

    Уровень доходов по категориям населения определить очень трудно. Современные аулы застроены капитальными одно-, двух­этажными домами, почти в каждом дворе есть машина. Считается, что выручка порядка 40 тыс. руб. в сезон - удача, но не экстраординарная в ценах 1980-х. Вероятно, инфляция в период после 1988 г. быст­ро повысит этот предел. Многим ли (и кому конкретно) доступны такие доходы?

    Судя по всему, из аула вытесняется часть его населения. В 70-е годы шла очень быстрая урбанизация адыгейцев, искусствен­но ускоренная сносом целого массива аулов при строительстве крупного рисоводческого комплекса ("Кубанское море"). Население было переселено в город Теучежск, расположенный вблизи от Краснодара. Создание этого нового города сопровождалось обыч­ными советскими градостроительными просчетами, наложившимися на этносоциальные особенности. В результате Теучежск и несколько пригородных аулов приняли на себя по отношению к Красно­дару тот комплекс функций, который в Московской области выпол­няют Люберцы и другие маргинальные урбанистические пригороды столицы. Это порождает специфические проблемы, до сих пор иг­норируемые властями.

    Из аулов явно бегут молодые девушки, которых не привле­кает перспектива быстро состариться на помидорных грядках. Они, как правило, стремятся попасть в торговлю, для чего использу­ются родственно-земляческие связи. В Краснодаре растет число "адыгейских магазинов", среди которых первоначально преоблада­ли такие непрестижные, как хлебные и хозяйственные, но посте­пенно адыгейские продавщицы и товароведы начали появляться да­же в сверхприбыльных комиссионках радиоаппаратуры.

    В настоящее время Адыгея находится в глубоком социальном кризисе. Помидорная эпопея за двадцать лет сформировала типы спекулянта-монополиста и коррумпированного чиновника, выступа­ющие сторонами симбиотического элитного альянса. Далеко не все адыгейское население, несмотря на его относительную зажиточность, в состоянии получать сверхдоходы от теневой эконо­мики, а инфляция и развал потребительского рынка в СССР грозят поставить уровень средней зарплаты в госсекторе ниже черты бедности (что уже наблюдается в Средней Азии и Закавказье).

    Сложившаяся в период 50-70-х годов общественная система могла лишь балансировать на грани катастрофического кризиса, причем фаза ее устойчивости, видимо, неслучайно совпадает с последним периодом роста мировой капиталистической системы. С началом фазы сжатия мировой экономики в 1973 г. (Кондратьевской б-фазы) советская система вступила в кризис, переходящий в коллапс. Попытки исправить положение при помощи перетряски элит в центре и на местах ("андроповский курс", в терминологии праворадикалов в нынешнем руководстве КПСС), которые на Кубани вылились в вол­ну репрессий против коррупционеров разных рангов, от мелких до скандально высокопоставленных, ввергли систему в полухаос. Речь шла, по сути, о нанесении удара по относительно стабилизи­ровавшейся системе социальных ориентиров и связей - вот почему кампания борьбы с коррупцией встретила массовое неодобре­ние и противодействие, как только она достигла заметного размаха.

    Нестабильность в высших эшелонах власти нарушила каналы коррупции и механизма апроприации денежных ресурсов у помидорщиков. Последние, не будучи уверены в прочности позиций очередного партработника, просто прекратили выплату дани. Ме­ры по развитию аренды и кооперации позволили помидорщикам де­лать легально то, за что недавно приходилось откупаться от властей. Система пошла буквально враздрай. Контрмеры партократической элиты в борьбе за сохранение своего положения от­личались грубостью и изрядной долей истерии. Закон о нетрудо­вых доходах и соответствующая кампания 1986/87 гг. принесли лишь краткосрочное и частичное восстановление доперестроечно­го статус-кво. Знаменитые гонения И.К.Полозкова на торгово-закупочные кооперативы (мафиозные на 90 %, будем смотреть прав­де в глаза, хотя и следует особо определить "мафиозность" как ориентацию только на монопольную сверхприбыль при помощи лю­бых средств) не дали долгосрочного результата.
     
    Отрывок из статьи Георгия Дерлугьяна "ГОРСКИЕ КНЯЗЬЯ, ПАРТВЫДВИЖЕНЦЫ И ПОМИДОРЩИКИ: ДВЕСТИ ЛЕТ СОЦИАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ АДЫГЕЙСКИХ ЭЛИТ".
    Ноябрь 1989 –июнь 1990


    Краснодар - Москва - Нью-Йорк.

    Полная версия статьи: http://www.circassianworld.com/RU/Derluguian.html
    Категория: Библиотека. | Добавил: Анцокъо
    Просмотров: 819 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]